Квартира № 66 - Ольга Богатикова

человек в целом. Но почему же тогда вы приносите мне свои волшебные капли и говорите про прекрасные глаза? Зачем сегодня вы сюда пришли? Вам не понравилось, что вчера вечером я ужинала вместе с нашим общим соседом, и вы явились, чтобы сказать мне об этом?

– Рейт вам не пара, Алиса.

– Серьезно? Считаете, что можете давать мне советы? Имеете право вмешиваться в мою личную жизнь? Если да, тогда почему вчера вы не подошли к нашему столику не увели меня от этого ужасного человека? Почему предпочли обжечь недовольным взглядом и просто отвернуться?..

Белецкий коротко вздохнул, а потом протянул руку и крепко сжал мою ладонь. От неожиданности я сбилась с мысли и замолчала.

– Алиса, простите меня, – сказал Петр. – Я создал неверное впечатление, и вы сердитесь на меня вполне обоснованно. Знаете, я всегда считал, что человек имеет право поступать, как считает нужным. У меня нет привычки вмешиваться в чужие дела, однако теперь… Алиса, я вас вовсе не презираю. Наоборот, вы очень мне нравитесь. Но я – сухарь, мне проще возиться с пробирками, чем общаться с людьми. Эмоции, эмпатия – для меня это сложно. Я выгляжу холодным, нелюдимым, равнодушным, но на самом деле это не так. Мне… было неприятно видеть вас вчера в компании Рейта. У Евгения ужасная репутация, а у его намерений всегда есть двойное дно. Но вы так улыбались… Алиса, я не понимаю намеков, взглядов и прочих невербальных ухищрений. Я даже не допустил мысли, что вы захотели бы предпочесть мое общество его. Пожалуйста, простите меня.

О! Господин офтальмолог, оказывается, немного туповат. Что ж. Мой отец тоже никогда не блистал проницательностью, поэтому и мне, и моей мачехе приходилось все и всегда говорить ему прямым текстом.

Я подсела к Белецкому ближе.

– Знаете, Петя, – проникновенно произнесла я, – я на вас совершенно не обижаюсь. Но хочу, чтобы вы знали: Евгений никогда мне не нравился. Он смазливый, наглый и привязчивый. Я жутко его боюсь. Вчера же я пошла с ним в кафе, потому что меня попросили кое что у него узнать. Мы мило пообщались, однако повторять этот опыт мне больше не хочется. Евгений же наверняка считает иначе, и я опасаюсь, что теперь у меня будут проблемы. Мы с ним находимся в разных весовых категориях, и если Рейту вздумается вытворить какую-нибудь дичь, я не смогу ничего ему противопоставить. Потому что он, хоть и зачарованный, а все-таки дракон, а я – девушка с особенностями зрительного мировосприятия, которая по факту совершенно не способна за себя постоять. Я с большим удовольствием послала бы Женю куда подальше, но мне страшно это делать, поэтому приходится всячески изворачиваться. И да, я прекрасно знаю, что с репутацией у Рейта не очень, и это только усугубляет дело.

Когда я закончила говорить, оказалось, что мы с Белецким сидим едва ли не вплотную, при этом господин офтальмолог сжимает мою ладонь двумя руками и внимательно смотрит в глаза. Петр хотел что-то ответить, но не успел – в квартире вновь раздалась трель дверного звонка.

Мы с Белецким переглянулись и вместе поспешили в прихожую. Я посмотрела в глазок и охнула – на лестничной площадке стоял дракон.

Вот уж правда, помянешь черта, а он тут как тут.

– Там Рейт, – прошептала я, повернувшись к Петру.

Тот вопросительно приподнял бровь.

– Я не буду ему открывать, – так же тихо пояснила я. – Никого нет дома. Постоит и уйдет.

– Что за глупости? – удивился Белецкий. – Алиса?

– Я его боюсь!

– Ладно, – кивнул мужчина. – Тогда я открою ему сам.

Прежде чем я успела возразить, Петр отодвинул меня в сторону и повернул вертушку замка.

Женя явился ко мне с большим букетом кроваво-красных роз. Увидеть Белецкого он явно не ожидал. Улыбка, которая появилась на его лице, когда отворилась дверь, тут же померкла, а в глазах появилось забавное изумление – почти такое же, как вчера, когда он встретил на улице бывшую любовницу.

– Привет, – сказал ему Петр.

– Привет, доктор, – кивнул Рейт, выхватывая взглядом меня, стоявшую за спиной Белецкого. – Что ты здесь делаешь?

– У меня к тебе тот же вопрос, – с холодной невозмутимостью ответил тот. – По-моему, в гости тебя сегодня не приглашали.

– Я пришел по делу. Огонек, – Евгений поднял букет выше, чтобы я его увидела, – хочу извиниться перед тобой за вчерашний конфуз.

– Извинения приняты, – Белецкий забрал у Рейта цветы и передал их мне. – Что-то еще, Женя?

Глаза дракона раздраженно сощурились.

– Слушай, Петя, нам с Алисой нужно побеседовать. Шел бы ты…

– Нет, Жень, – качнул головой тот, – я-то как раз никуда не пойду. Хочешь поговорить? Говори со мной.

Взгляд Рейта стал таким острым, что об него, казалось, можно было порезаться.

– Ну что ж, давай пообщаемся.

Он сделал шаг назад. Белецкий вышел из квартиры вслед за ним, прикрыл за собой дверь. Я положила розы на тумбочку и приникла к дверному глазку.

Через него было видно, как мужчины отошли к противоположной стене. Что именно они друг другу говорили, разобрать оказалось невозможно. Их беседа длилась не долго – не более пяти минут, после чего Рейт ушел к лифту, а Белецкий – в свою квартиру.

Не успела я отойти от двери, как Петр вернулся обратно.

– Что вы ему сказали? – спросила я у него, как только он переступил мой порог.

– Попросил оставить вас в покое, – ответил он. – Евгению моя просьба не понравилась, и он вряд ли ее исполнит. К сожалению, я не всегда смогу быть рядом, а оставаться без защиты вам действительно не стоит. Поэтому я принес одну полезную штуку. Дайте-ка руку, Алиса.

Я протянула ему ладонь, и Петр надел на мой безымянный палец широкий серебряный перстень с небольшим розоватым камнем. Едва кольцо коснулось моей кожи, как его широкий массивный ободок стал уменьшаться, а потом и вовсе исчез, превратившись в едва заметную татуировку.

– Что это такое? – изумилась я.

– Амулет, – ответил сосед. – Защищает от микробов, вирусов и назойливых кавалеров. Оказывает бактерицидное действие на воздух, еду и напитки, а также бьет током всех, кто прикоснется к вам вопреки вашему желанию.

Вот это да!

– Большое спасибо, – с чувством сказала ему. – И за разговор с Рейтом,